сердцам людей.
– Найдет-найдет! «„Очень нужная и своевременная книга!“ – заметил вождь пролетариата, вырывая и комкая ее страницу в уборной». У меня дети учатся читать и писать по другим книгам, я их учу, всех и за свой счет. Их мозги будут заняты совершенно другим, и они точно будут знать: кто такие церковники, и чего они хотят. – я улыбнулся, а патриарха передернуло от этой улыбки. Но поезд уже ушел, империя, которую они поглотили, не могла противостоять Владимирскому княжеству. В драку я не ввязывался, и постоянно находил соратников по борьбе с этим «монстром».
Проведя короткие переговоры с Михаилом и его матерью, и познакомившись с новой женой императора, мы внесли в договор о взаимопомощи статью, разрешающую моим кораблям входить и выходить в Мраморное море. Император имел гораздо меньше претензий ко мне, чем патриарх или его мамаша: товарооборот увеличился, и в казну регулярно поступало достаточное количество средств, что он мог позволить себе новые и новые развлечения. По словам матери, пить он бросил, но очередной ребенок родился с серьезными отклонениями в развитии. Девочка, поэтому ее оставили в живых, но отдали на воспитание в монастырь. В то время, пока я беседовал с царствующими особами, мои сыновья, командиры и штурмана, используя самые большие солнечные часы в мире, созданные Львом Математиком, привели хронометры к точному солнечному времени, с учетом нутации. Увы, более точного способа проверить часы в то время просто не существовало. Для этого требовалось подняться на купол собора Святой Софии по специальной лестнице. С помощью винтов и закрепленного отвеса привести крест в вертикальное состояние. Спуститься вниз и ждать, когда тень от него будет находиться точно на просверленном отверстии в камне на северной стороне стены, которая окружает церковь. Математик дал нам письмо к главному стражу собора, который знал для чего требуется выставлять крест в определенное положение. Все в этом мире делается по блату. И за деньги. Когда я появился на корабле, все было уже сделано, поправка учтена, и можно было отходить, что мы и сделали, с тем расчетом, чтобы к утру быть на подходе к Гелиопонту. Но, ветер был слабым, поэтому путешествие длилось довольно долго, больше 5 узлов корабли развить не могли. Однако переходить на двигатели я не стал, вообще-то, мы никуда не торопимся. У нас длительный отпуск без содержания. На отсутствие денег жаловаться не приходилось, чапаем себе потихоньку и радуемся жизни. Лафа! Всю жизнь мечтал о таком отдыхе. Гоняю пацанов, для которых отпуск не объявлялся, у них «практика». Определяемся, уточняем карты, переводим их на «новую» систему координат. Меркатор-то еще не родился, даже. В картографии сильнее оказался Сашка, ему уже приходилось это делать возле Новохвалынска. Утром спустили яхту и немного погоняли вокруг эскадры, вот только Сашка загрустил, так как вспомнил, что Мила очень любила эту посудину, и они часто гоняли по Бендерскому заливу, когда я где-нибудь отсутствовал или был занят. Через него унылое состояние перешло и на брата, поэтому пришлось их отвлекать погоней за какой-то фелюкой, которую нагнали и купили у рыбаков скумбрии, двух тунцов и несколько лобанов приличного размера. Было это у острова, который дал название этому морю. Здесь с древних времен добывался лучший в мире мрамор, из которого сделаны все римские и греческие шедевры скульптуры. Этот мрамор украшал все дворцы и имения патрициев. Море уже сужалось, чувствовалось течение, корабли пошли резвее, и через четыре часа мы вошли в пролив и остановились только у Абидоса, небольшой крепости у острого мыса, носящего в наше время название Нара. Рухнул еще один миф, связанный с Дарданеллами: никакой цепи, перегораживающей пролив, и в помине, не было. Впрочем, я не слишком и сомневался в этом. Технически невозможно такое сделать в тех условиях. Подвешивать цепь требуется на буях, которые вполне можно и утопить. Роль «цепи» выполняли многочисленные галеры с сифонофорами, которых здесь было достаточно много. Они преграждали путь из Эгейского моря в Мраморное. Но, имевшаяся у меня грамота императора и жезл пра-консула обнуляли все препоны на пути. Задерживаться и принимать приглашение погостить от местного стратига мы не стали. Дела, дескать! Снялись с якорей и через полтора часа прошли мыс Мастусия, выйдя из пролива. Знаменитый «Геллеспонт», описанный в мифах древних викингов, оказался крепостицей: башней, диаметром 20 метров. А пролив больше военных сооружений не имел. Но кораблей у стратига было более 500. Часть из них базировалась в Каллиполе, на европейском берегу пролива. Именно поэтому сюда арабы не рисковали соваться. Трои или ее развалин мы так и не увидели, но темнело быстро.
Точных карт у нас не было, поэтому я «выбрал» магнитный курс 210⁰, при неизвестном склонении, и мы пошли, как я предполагал в сторону Афин. Я хотел попасть в пролив между Андросом и Эвбеем. Идти порядка 120–130 миль, по моим данным в этом направлении навигационные опасности отсутствуют. Пролив между островами судоходен даже для крупных судов. Лаг у нас был, правда, относительный, но электрический и со счетчиком пройденного расстояния. Так что, идем, вроде как не вслепую, но блин горелый: я в этих местах без карт никогда не ходил! Маяков нет, да ничего нет. Валяется на столе какой-то рисунок, назвать который картой язык не поворачивается. Обозначены Тенедос, рядом с ним Лесбос, это слева. Справа – Лимнос, какой-то Галоннес, не знаю такого, и Скирос. Ночь темная, ни одного огонька, да еще и новолуние. Никаких МППСС (международных правил предупреждения столкновений судов). Огни никто не носит, а ночью просто лежат в дрейфе, бросают плавучий якорь и «неси меня течение». А с мостика ни хрена не видно, все парусами закрыто. Впередсмотрящих у нас трое: один на фок-мачте сидит, двое на баке смотрят вперед-вправо, а второй влево. У них даже бинокли есть, но будет ли от этого толк? Мне, честно говоря, было неуютно, но деваться некуда. Брожу по ночному кораблю, решив не доверять никому «собаку». А тут еще и побежали неплохо, как только вышли из-за Имброса. Лаг 13,4 узла показывает. Остальные корабли тоже не отстают, идем кильватерной колонной примерно в полутора милях друг от друга. Несем огни, как «положено» по уставу, мною же и написанному. Но нехорошее предчувствие меня не обмануло!
– Суда в дрейфе прямо по курсу! – послышался голос впередсмотрящего из вороньего гнезда. Тут еще требуется понимать, что кричать ему приходится против ветра и через паруса. Так что разобрать, что он кричит несколько сложновато. А он еще и не догадался рупор использовать. Нет,